У нас пластическая хирургия, а не маркетинговая стратегия Кирилл Пшениснов:
Пластическая хирургия не стоит на месте. Внедряются новые методики, расширяются возможности, снижается травматичность. Поход на операцию для многих приравнивается к посещению ресторана. Все становится проще и доступнее. наш собеседник придерживается академического подхода, уверен, что легкомыслию здесь не место.
Кирилл Павлович, наш с вами последний большой разговор для журнала состоялся 4 года назад. Что изменилось с тех пор в вашей жизни?
Поменялось многое в пластической хирургии, в стране, в городе. Одно из важнейших событий – в 2009-м году пластическую хирургию признали самостоятельной хирургической специальностью, такой же, как травматология, ортопедия, урология, акушерство, гинекология. С января этого года мы возобновили обучающие программы по пластической хирургии в Ярославле. В сентябре планируем принять на обучение ординаторов не краткосрочными курсами, а уже на 2 года. И мы будем отвечать за то, чтобы они стали настоящими специалистами. Предыдущие 3 года все свои лекции по этой специальности я проводил в Москве, во 2‑м медицинском институте (РНИМУ им. Н. И. Пирогова). К слову, и большая часть моей практики сейчас проходит в столице, в условиях, которых нет даже во многих клиниках Европы.
Четыре года назад вы говорили о планах создания собственной клиники в Ярославле. Что было сделано в этом направлении?
Как хирург, я нуждаюсь в условиях работы, которые соответствуют выполняемым операциям. Я мечтал о том, что инвесторы заинтересуются возможностью создать в нашем городе многопрофильную клинику европейского уровня, где я мог бы оперировать. Чтобы каждый пациент, заходя в стены этого медицинского учреждения, видел и чувствовал, что все здесь все сделано на уровне лучших мировых стандартов. Западные миллионеры, такие, как Карнеги, Рокфеллер и другие, вкладывали и вкладывают средства в университеты, в медицину. А лучшие отечественные бизнесмены предпочитают тратиться на футбольные клубы. К сожалению, в этом отношении мало что изменилось за 4 года. В европейской, американской системах здравоохранения на первом месте стоит пациент, далее – врач и только потом менеджмент. У нас все с точностью до наоборот: на первых ролях руководители. А мне очень хочется работать там, где к пациенту применяют европейский подход. Поэтому я вынужден был создать свой Центр пластической хирургии. Но я не бизнесмен – я профессиональный хирург. И когда есть интересные предложения от хороших управленцев, я их принимаю. Поэтому в настоящее время я практикую в Европейском медицинском центре в Москве.
В 2010 году увидел свет учебник "Курс пластической хирургии", автором которого вы стали.
Да, это большой труд и радостное для меня событие! Но стало абсолютной неожиданностью, когда умельцы сразу же сделали пиратские копии учебника и выложили в Интернете. Мы надеялись, что окупятся хотя бы затраты на издание книги. Все это говорит об общем уровне культуры в нашей стране и условности авторских прав. В Америке, например, просто неприлично делать копию более 10 % издания, потому что это нарушает права автора. И я могу только порадоваться за тех, кто легко и бесплатно получил хороший учебник. На сегодняшний день он единственный в своем роде.
Кирилл Павлович, не нужно быть специалистом, чтобы заметить: количество пластических хирургов за последние годы выросло если не в разы, то на порядок.
Проблема нашей страны – бум новоиспеченных дипломированных пластических хирургов. Было желание сделать все на высоком уровне, чтобы люди не просто прослушали курс лекций, но ответили на контрольные вопросы, показали, что они умеют делать руками. Однако многие посчитали, что им достаточно пройти платные 5‑месячные курсы, при этом пропуская большую часть занятий. Я знаю ряд университетов, которые выдавали дипломы, даже не имея на то лицензии. Страдают в итоге пациенты, ведь не все знают, какова цена тому диплому, что висит в кабинете хирурга. Есть интересное предложение – перенять европейскую систему подготовки врачей, когда зачисляются баллы за посещение международных конференций, где есть контрольные вопросы, по которым можно проверить знания.
Больше 50 лет в Америке и Европе существуют независимые экспертные коллегии, которые дают возможность врачам сдавать такие экзамены. Эти требования не обязательны, но, только выполнив их, ты будешь признан профессионалом. Другими словами, у нас в стране пока еще не научились регулировать процесс и качество обучения медицинских специалистов.
Вы рассуждаете сдержанно, но наверняка вас переполняют эмоции, когда слышите о действиях новоявленных врачей.
Эмоции – в сторону. Идет борьба идей. Не так давно на телеканале "Дождь" Ксения Собчак и Артемий Троицкий рассуждали о том, что нужно российскому народу. Ведущая уверена, что люди хотят простых вещей: песен Николая Баскова и книг Дарьи Донцовой. Таков уровень развития. Троицкий, напротив, утверждал, что люди должны стремиться читать серьезные произведения и слушать интересную и качественную музыку. В нашей профессии тоже идет борьба между двумя идеями: продавать услугу как обед в Макдональдсе, подкрепленный хорошим маркетингом. Или держаться, как это делаю я, индивидуального, академического подхода. Я рад, что многие пациенты относятся к пластической хирургии со всей серьезностью, и мне нравится работать для них. В том коллективе, где я тружусь, акцент всегда ставится на профессионализм и внимательное отношение к каждому. У нас пластическая хирургия, а не маркетинговая стратегия. Интересное наблюдение. Недавно я встречался с американцами, которые проводят исследование рынка Москвы. Они насчитали 250 клиник, но у половины нет даже сайтов, собственных помещений. Выбор очень широкий как в столице, так и в других городах.
Вы участвовали в шоу "Страшно красивые" на одном из российских телеканалов. Какие впечатления оставила работа под объективами телекамер?
Пластические хирурги всего мира очень внимательно относятся к подобным шоу. Участников программы оперируют бесплатно, но важно, чтобы они получили такое же отношение, как во время операции на коммерческой основе. Нельзя просто взять добровольца с улицы, прооперировать его и отказаться от наблюдения. Моя пациентка была из Подмосковья, мы делали ей одновременно пластику груди и носа, наблюдали ее весь положенный реабилитационный период. Участвовать я согласился, поскольку знал, что операция будет проходить на базе очень хорошей клиники, и я буду иметь возможность наблюдать свою пациентку. К тому же я очень хорошо понимаю чувства людей, которые решаются рассказать о своих недостатках, уродствах в объектив телевизионной камеры.
Проект не превратился в шоу?
Когда я присоединился к проекту, шел уже седьмой сезон "Страшно красивых", и вся съемочная группа работала абсолютно профессионально. Не было моментов, обидных для пациента, не показали ничего лишнего, что должно остаться внутри профессии пластического хирурга. Все спокойно, без сенсаций и ажиотажа по поводу "рождения другого человека". В Америке 7 тысяч пластических хирургов, которые много лет учились своей специальности. Но там же – от 20 до 100 тысяч врачей, которые делают пластические операции, являясь лор‑врачами или дерматологами. Профессиональные пластические хирурги не могут запретить их деятельность, но способны показать, в чем преимущество полностью подготовленных и сертифицированных специалистов. Участвуя в телешоу, настоящие специалисты несут с собой профессиональную этику и не позволяют сделать из серьезной операции глупое шоу.
Изменилось ли отношение пациентов к пластической хирургии за последние годы?
Усилилась конкуренция, и все чаще к нам приходят пациенты после посещения ряда других клиник. Бывает так, что люди консультируются у одного хирурга, на всякий случай идут к другому и слышат диаметрально противоположные суждения. За эти 4 года жизнь внутри российского сообщества пластических хирургов не стала более насыщенной и продуктивной. Скорее, наоборот. Одна моя пациентка решила получить дополнительную консультацию у московских хирургов уже после операции. В одном месте ей сказали, что могли бы сделать 20‑процентную скидку. В другой клинике предложили переделать заново. И даже не поинтересовались, кто и как делал операцию. Правда, после того как пациенты озвучивают мою фамилию, коллеги обычно берут свои слова обратно. Пациентам тяжело выбрать, выросло напряжение, но они постепенно учатся находить хороших специалистов. И я только приветствую, если мои клиенты консультируются в нескольких клиниках, чтобы сравнить и принять единственное верное решение.
Наверное, изменилось и отношение к реабилитационному периоду. Ведь наблюдаться нужно год, а сама операция уже не напоминает о себе…
Недавно у меня был пациент с Украины, мы делали ему реконструкцию ушной раковины. Он очень торопился, настоял, чтобы использовали не реберный хрящ, а силиконовый имплантат. Едва все зажило, он уехал, отказавшись от реабилитационного периода. Перевязку делал самостоятельно, но слишком плотно накладывал повязку, в результате – осложнения и повторная операция. Не соблюдать предписанный послеоперационный режим, не показываться в назначенные сроки… Многие пациенты считают, что все просто: сделал и забыл. Если подходить чисто юридически, то вы нарушили договор, значит, мы отказываемся от наблюдения. Купил машину, не прошел вовремя техническое обслуживание, значит, потерял гарантию. Но мы врачи, и наш долг – сделать все для того, чтобы лечение завершилось успешно. Врач всегда на стороне пациента, но есть обязательства с обеих сторон. Недавно мы общались с девушкой из Вологды: она делала у нас операцию, но попала в аварию и не смогла приехать на плановый осмотр. В подобных ситуациях мы обязательно находим компромиссное решение. Могу рассказать интересную историю, которая произошла с московской бизнеследи. Ей сделали подтяжку лица и шеи, а она решила за неделю пройти тот путь, который длится месяц. Что‑то почерпнула из Интернета, после подъема и полной отслойки кожи лица начала массировать. Когда кожа посинела, стала втирать в щеки лук. Не помогло – решила накладывать йодную сетку и прогревать с морской солью. В конце концов, прижгла это все уксусной эссенцией и пришла на прием с химическими ожогами двух щек. До последнего момента она была уверена, что все делала правильно, ведь так ей посоветовали в Интернете. Это уже не легкомысленность, а психологические проблемы.
Вы часто отказываете пациентам?
На самом деле стоило бы делать это чаще. Хирург видит проблему вроде горбинки на носу или оттопыренной ушной раковины, проблему с кожей. Технически мы можем все исправить, но с психологией сложнее. Сначала с клиентом беседует администратор, потом менеджер, выясняют, насколько реальны запросы возможного пациента. И самое главное – представляет ли он всю серьезность предстоящего шага, сможет ли соблюдать рекомендации врача, режим. Во Франции по закону должны пройти 2 недели с момента обращения до самой пластической операции. У нас такой нормы нет. В кризисные времена некоторые хирурги готовы были оперировать здесь и сейчас: "Прооперируем, а анализы потом вклеим". Сложный вопрос: либо услуживать всем пациентам, играть на их чувствах, либо оставаться уважаемым среди коллег‑профессионалов.
Сейчас много говорят о том, что пластическая хирургия и косметология идут на сближение. Что косметология все чаще способна заменить хирургическое вмешательство. Как вы считаете, есть такая тенденция?
С медицинской точки зрения пластическая хирургия – это самостоятельная специальность. Косметология – это производная дерматологии. Те люди, которые хотят выглядеть хорошо, нуждаются и в том и в другом. Сейчас сформировался вид бизнеса, куда входит и косметология, и эстетическая хирургия, и программы против старения. Некоторые хирурги овладевают косметологическими методами, чтобы самим делать полный комплекс операций. В моем коллективе придерживаются другого подхода: 2 косметолога, 4 хирурга, и каждый занимается своим делом. При этом специализация каждого только усиливается, но работает всегда команда. Пластическая хирургия успешно сочетается с косметологией. Хирург, например, убирает жировой комочек, а косметолог делает шлифовку. Косметология – это временный эффект, который достигается без проблем в виде рубцов. Хирургия – это более долгосрочный эффект. Везде есть свои плюсы и минусы. В какой‑то момент косметологи оказываются неспособными исправить ту или иную проблему, наступает предел возможностей, тогда приходит время пластической хирургии. Но я не думаю, что косметологам следует делать пластические операции, а хирургам – распыляться на косметологические процедуры. Это 2 разные профессии, но бизнес может быть единым.
Что нового предложит пластическая хирургия в ближайшие годы?
Я вижу очень большие перспективы, и, в первую очередь, они связаны с возможностью использования стволовых клеток, методов тканевой инженерии. Сейчас меня приглашают участвовать в проекте питерских хирургов, которые занимаются вопросами пересадки лица. В мире это делается уже в течение 8 лет. Не так давно прошли информация о том, что в американском госпитале с помощью генной инженерии смогли вырастить донорскую почку для мыши. Если технология будет работать, то пересадки сердца, печени и легких будут делать пластические хирурги и микрохирурги. Когда научатся выращивать собственные органы, уши, пальцы – представляете, какой это будет шаг вперед! Достаточно пересадить, и не будет отличий. Не так давно у меня была встреча с американскими коллегами, у которых я учился 20 лет назад. Они производят прибор, позволяющий выделять из жировой ткани пациента стволовые клетки. Можно лечить с его помощью ранее неизлечимые болезни, способствовать омоложению организма. Большое будущее у роботизированной хирургии, это одна из главных технических новинок. В России уже 8 роботов "Да Винчи", один из них – в клинике, где я сейчас работаю. Это телеманипулятор, суть его в том, что хирург сидит с джойстиком, в стороне, а саму операцию делают "руки" робота. Когда хирург работает руками под микроскопом, малейший тремор увеличивается в 40 раз. И если шьешь сосуд диаметром меньше миллиметра, неточное движение может все испортить. У робота ничего не трясется, при этом управляет им все тот же хирург. Думаю, это и есть будущее. Такое технологическое решение позволяет к минимуму свести число разрезов, а значит, и следов проведения операции. Для хирурга важно не только одобрение пациента, но и удовольствие от хорошо сделанной работы. Использование роботов даст нам возможность делать операции с еще меньшим количеством разрезов. А следовательно, еще большее количество пациентов получит от пластической хирургии именно тот результат, которого они ожидают.
Часто на страницах "Элитного квартала" появляется информации о новинках, предлагаемых вашим Центром пластической хирургии. Что, по-вашему, самое интересное и важное?
Мы стали выращивать женскую грудь без разрезов и рубцов, амбулаторно, с помощью системы BRAVA. С помощью этой технологии пациентке вводится ее собственный жир, ткань вырастает сама. Мы пионеры и в стране, и в регионе в использовании этой системы. Широко стали практиковать установку имплантатов через подмышечный доступ, с помощью эндоскопической техники. Такого тоже никто не делает в регионе. Интересная методика – сочетание хирургического вмешательства с лазерной шлифовкой для пластики век. Все операции новые, а в ринопластике мы каждый год придумываем что‑то новое. Например, в Москве в мае я докладываю о своих методиках пластики носа на международной конференции. В июне – в Санкт-Петербурге, в конце месяца – на всемирном конгрессе в Турции. Мы разработали свои оригинальные методики, позволяющие сохранить питание тканей кончика носа. С докладом по этой и другим темам я выступаю по всему миру, и приятно, когда даешь слайд, где написано: "Pshenisnov.Yaroslavl".
Ринопластика – ваш конек?
Пожалуй, да. Уже 10 лет в Казани изготавливают за моим авторством набор инструментов для пластики носа. Я разработал целую систему пластики носа: доступ, швы, которые формируют кончик носа, новейшие способы формирования ровной спинки носа. Это эксклюзивные авторские методики, и в мире, кроме меня, никто так не делает.
По новостям о ваших профессиональных поездках можно изучать географию. Конгресс-туризм для вас – удовольствие?
Не всегда конференции организуются на высоком уровне, бывают огрехи, которые порой расстраивают. Например, последний всемирный конгресс в Чили оказался насквозь коммерческим мероприятием. Но все затмила поездка по стране: замечательные местные вина и блюда из морепродуктов оставили просто неизгладимые впечатления! Многие были на острове Пасхи? А мы сели на самолет, всего 5 часов над Тихим океаном – и перед нами знаменитые завораживающие истуканы, там хорошая аура, отличный аэропорт, где могут садиться даже космические шаттлы. Там просто сумасшедшие восходы и закаты! А сами идолы сделаны из мягкого вулканического камня, поэтому всякое предположение об участии пришельцев сразу отпадает. (Смеется.) В ходе последней поездки мы плавали вокруг островов Балестас, побывали в древнейшем перуанском городе Куско, расположенном на высоте 3400 метров. Там нужно постоянно пить коку, чтобы не страдать от высотной болезни. Мы посмотрели город Инков Мачу‑Пикчу, летали над линиями Наска… Мой рабочий день длится 12‑13 часов, и такие поездки – это отличная разрядка. Интересно, что многие мои коллеги так же путешествуют по миру, мы рассказываем друг другу в Фейсбуке о своих впечатлениях, делимся советами. Конгресс‑туризм в этом плане очень привлекателен.
В 2011 году вы возглавили секцию ринопластики в крупном зарубежном журнале Aesthetic Plastic Surgery Journal…
Для меня большая честь входить в редколлегию международного журнала такого уровня. Два раза в месяц мне на рецензию приходят статьи по пластике носа, и в течение двух недель я должен составить отзыв, подготовить вопросы, организовать еще трех рецензентов, которые посмотрят эту статью. И составить мнение, стоит ли публиковать материал. Знаете, наша ежедневная работа – это труд ремесленника, который вкладывает душу в свою работу. И самое главное – это не конгрессы и конференции, а довольные пациенты.
Кирилл Павлович, вы читаете отзывы о своей работе в Интернете?
Да, например, вчера случайно обнаружил, что на одном из сайтов меня признали лучшим в стране по пластике груди.
Назовите 3 ваших самых характерных черты?
Обязательность – если что‑то обещаю, то всегда делаю. Вторая черта – откровенность, хотя в наше время это качество часто может мешать, когда речь идет о перспективных разработках. Зато пациентам я всегда предоставляю полную информацию, обоснованную, достоверную. И третье: во мне есть тот интерес к жизни, который заставляет двигаться вперед, находить новые решения.
Что больше всего вы не любите в окружающих?
Не люблю необязательность, нечестность, неоткровенность, безразличие.
Какую книгу вы сейчас читаете?
Толстой. "Война и мир". Третий том. В героях классики находишь себя, свои чувства, объяснение сомнений и страданий. Ведь русскому человеку гораздо ближе переживания своих соотечественников, пусть и выраженные 200 лет назад. Случайно выяснилось, эту книгу сейчас читают мои коллеги, известные пластические хирурги Леонид Павлюченко и Сергей Левин, а также мой младший сын. В классических произведениях есть ответы на вопросы 75‑летнего хирурга и 15‑летнего парня…
Кирилл Павлович Пшениснов
Закончил с отличием Ярославский медицинский институт в 1982 году, в 1985 – аспирантуру при кафедре оперативной хирургии института. Имеет высшую квалификационную категорию врача-хирурга. Занимает должность заведующего курсом пластической хирургии факультета последипломного образования Ярославской государственной медицинской академии. Профессор кафедры пластической хирургии Российского Государственного медицинского университета (Москва). Директор ярославского Центра пластической хирургии и руководитель отделения пластической и реконструктивной хирургии Европейского медицинского центра (г. Москва).Проблемами пластической хирургии Кирилл Павлович занимается более 30 лет. Многократно стажировался по вопросам пластической, реконструктивной и эстетической хирургии в США и странах Западной Европы. Во время заграничных командировок как приглашенный профессор неоднократно выступал с лекциями и докладами, а также с показательными операциями (США, Нидерланды, Франция, Италия, Германия, Австрия, Финляндия, Вьетнам, Австралия, Бразилия, Марокко и др.).Автор более 300 научных работ, в т. ч. двух монографий. 30 из них опубликованы на английском языке в наиболее известных международных журналах по пластической хирургии, издаваемых в США и странах Европы. Имеет 4 авторских свидетельства на изобретения новых способов хирургических операций, владеет тремя патентами на новые медицинские инструменты. Лауреат национальной профессиональной премии "Золотой ланцет" в номинации "Признание".